сбывшееся (новогодние капли)
________
В городе мягко и тихо от белых хлопьев, в мшистых накидках Покровка, знаешь, почти Арбат.
Мне нынче снился твой образ у изголовья. Вскакивал, потной немою ладонью касался лба.
Бегал к вокзалу, молиться и слушать рельсы, съел мандарин, выпил кофе под мерный гул.
Кажется даже проснулся и отогрелся, ты не гляди, что я по уши весь в снегу, у меня, дорогой, несгибаемый веригуд.
Здесь воет скрипка и цокот дробит трамвайный, праздничным светом слезятся глаза витрин,
Так что слушай, смотри и вопросов не задавай мне, я тебя проведу по путям что лежат внутри. Выдыхай, замирай, я считаю, один.. два..
Крик, и гомон, салют, люди движутся пестрым маршем, Алилуййя колышется зыбью среди огней.
Коль в проулок свернуть прямо тут, попадешь к Патриаршим, пруд во льду, рыжий парусник спит на дне.
У кремля возле стен петушки и смешные ушанки, елку видно из арки, толпа атакует каток,
Если хочешь пешком, то пойдем, добредем до Таганки, бросим мелочи в мерзлый фонтан под горбатым мостом.
Можно в Горького, значит нам вниз вдоль канала и вправо, пахнет Красный Октябрь сладкой патокой и декабрем.
В Музеоне у сцены детишек толпится орава, у Петра молодежь под гитару Алису орет.
Керосином пропахла Болотка, стучат барабаны, флейта спорит с варганом, по кругу бутылка вина.
Можно пить или петь, можно быть и прикинуться пьяным, вряд ли кто-то запомнит твои и мои имена.
Дай мне руку, и в путь, пусть метро закрывается скоро, не беги, не успеем, уехал последний состав.
Можно долго брести, перекрестками меряя город, открывая его в сотый раз и читая с листа.
А потом вдруг пропасть у собора и вынырнуть снова, на Трофимова восемь, смотри-ка окошко горит.
Если купим в ближайшем магазе чего-то съестного, нам наверно простят, что прошлялись почти до зари.
Лифт тихонько скрипит, лица в зеркале жмурятся сонно.. открываю глаза, за метелью не видно руки.
Город спит, город спит, вдоль Арбата бредет Юки-онна, и во вьюжное небо рассвета врезается киль.
25.12.2014
________
В городе мягко и тихо от белых хлопьев, в мшистых накидках Покровка, знаешь, почти Арбат.
Мне нынче снился твой образ у изголовья. Вскакивал, потной немою ладонью касался лба.
Бегал к вокзалу, молиться и слушать рельсы, съел мандарин, выпил кофе под мерный гул.
Кажется даже проснулся и отогрелся, ты не гляди, что я по уши весь в снегу, у меня, дорогой, несгибаемый веригуд.
Здесь воет скрипка и цокот дробит трамвайный, праздничным светом слезятся глаза витрин,
Так что слушай, смотри и вопросов не задавай мне, я тебя проведу по путям что лежат внутри. Выдыхай, замирай, я считаю, один.. два..
Крик, и гомон, салют, люди движутся пестрым маршем, Алилуййя колышется зыбью среди огней.
Коль в проулок свернуть прямо тут, попадешь к Патриаршим, пруд во льду, рыжий парусник спит на дне.
У кремля возле стен петушки и смешные ушанки, елку видно из арки, толпа атакует каток,
Если хочешь пешком, то пойдем, добредем до Таганки, бросим мелочи в мерзлый фонтан под горбатым мостом.
Можно в Горького, значит нам вниз вдоль канала и вправо, пахнет Красный Октябрь сладкой патокой и декабрем.
В Музеоне у сцены детишек толпится орава, у Петра молодежь под гитару Алису орет.
Керосином пропахла Болотка, стучат барабаны, флейта спорит с варганом, по кругу бутылка вина.
Можно пить или петь, можно быть и прикинуться пьяным, вряд ли кто-то запомнит твои и мои имена.
Дай мне руку, и в путь, пусть метро закрывается скоро, не беги, не успеем, уехал последний состав.
Можно долго брести, перекрестками меряя город, открывая его в сотый раз и читая с листа.
А потом вдруг пропасть у собора и вынырнуть снова, на Трофимова восемь, смотри-ка окошко горит.
Если купим в ближайшем магазе чего-то съестного, нам наверно простят, что прошлялись почти до зари.
Лифт тихонько скрипит, лица в зеркале жмурятся сонно.. открываю глаза, за метелью не видно руки.
Город спит, город спит, вдоль Арбата бредет Юки-онна, и во вьюжное небо рассвета врезается киль.
25.12.2014
shut - daniel, меня радует это совпадение.